о Церкви

Вступая в Церковь, вы входите в дом Божий, познаете христианскую православную веру, познаете историю Церкви, знакомитесь с Церковью лицом к лицу.

Сегодня Церковь открыта для каждого, все церковные знания доступны человеку, который хочет к ним прикоснуться, сделать их своими. Нет никаких преград, которые бы мешали человеку познать Церковь. Есть только одна преграда — неверие. Если у человека есть хоть капля веры в Бога и Церковь, то он может и должен познать Ее и стать Ее сыном.

Конечно, не всякий человек считается членом Церкви, но только тот, кто с верою принимает Таинство Крещения “во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа”, становится участником всей церковной жизни, всех церковных таинств.

Однако сейчас среди нас много таких, кто, приняв Таинство Крещения в младенчестве, находится далеко от “церковной ограды”, как мы говорим, не “ходит” в Церковь, не знает, что совершается в Ней. Есть и такие, которые, не приняв Таинства Крещения, считают себя людьми верующими и даже православными по разнообразным причинам: потому что они принадлежат к великому русскому народу, который некогда весь был в Русской Православной Церкви, потому что они живут на территории России и хотят иметь общую с русскими православными веру, потому что они живут среди другого православного народа — грузинского или украинского, молдавского или белорусского, может быть, даже греческого, румынского или американского, но так или иначе, сознавая себя православными по происхождению или по вере своей, желают приобщиться к Святой Православной Церкви. Есть и такие, которые, приходя в церковь, чувствуют себя маленькими детьми, не знающими, как правильно участвовать в церковных Таинствах, и стесняются иногда обратиться с тем или иным вопросом к священнику. Всем этим людям вход в Церковь не закрыт и познание Великой Церкви не запрещено. Именно для таких верующих наша книга.

В этой главе мы хотим рассказать о том, что мы, православные, понимаем под этим великим именем — Церковь. Мы хотим, чтобы каждый человек, прочитавший эту книгу, понял, почему мы относимся с великим благоговением к Церкви, почему мы именуем Церковь святой, почему мы в нее веруем.

ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ. Что же такое Церковь? Какое определение мы можем ей дать?

Если мы скажем, что Церковь — дом Божий, это будет правильно. Во-первых, Церковь основал Сам Господь и Бог наш Иисус Христос, во-вторых, Он живет в ней Духом Святым, не отступая и не удаляясь, но всегда наполняя и освящая ее Своим присутствием.

Мы можем сказать, что Церковь — лестница в Небо, и это будет правильно. (Еф. 4, 4—16). Мы, люди, поднимаемся по этой лестнице на небо, к Богу, а оттуда спускаются по ней ангелы, помогая нам и исполняя повеления Божии о мире и людях, которых создал Господь.

И еще мы называем Церковь Невестой Христовой, потому что в ней мы вступаем в союз со Христом — небесным Женихом душ наших.

Там, где пребывает Спаситель мира, Господь Вседержитель, — Царствие Небесное. Это Церковь Небесная, где Господь, где все святые и души праведных.

И еще мы говорим, что Церковь — это Тело Христово, потому что об этом сообщает нам Священное Писание. Вступая в Церковь через Таинство Крещения, мы соединяемся со Христом в Таинстве Причащения. Принимая в Таинстве Причащения под видом хлеба и вина Его Божественные Тело и Кровь, мы сами становимся Его Телом — Церковью и родными друг другу во Христе.

Таинства — богоустановленные священнодействия, в которых подается благодать Божия.

ГЛАВА ЦЕРКВИ — ХРИСТОС СПАСИТЕЛЬ!

Мы называем церковью и храм — здание, куда мы собираемся для молитвы и участия в богослужении.

Под Церковью мы понимаем и общество людей, соединенных православной верой и таинствами. Такое общество именуется в православии общиной. Общину всегда возглавляет настоятель, то есть назначенный епископом священник, на котором лежит вся ответственность за общину.

Церковью, в строгом смысле слова по православным канонам, можно назвать такую общину, которая имеет законно поставленных епископов, священников и дьяконов. Законность священнослужителя определяется апостольским преемством, канонами, соборными правилами и церковной дисциплиной.

Помимо того, что мы говорим о Церкви как о теле Христовом, как о живом организме, Церковью часто называют и ту земную организацию, объединяющую все православные приходы, епархии и монастыри в единую церковную общину, которая именуется “Русская Православная Церковь” и “Вселенское Православие”.

Канон — правило, закон Церкви.

Соборы — съезды духовенства и мирян для решения церковных проблем и вопросов.

Мы с вами, живя в России, принадлежим Русской Православной Церкви или, что то же самое, Московскому Патриархату.

Мы говорим, что у Церкви земной есть ее земное административное устройство. Без этого невозможно было бы стояние Церкви на земле, невозможной была бы ее миссия среди народов. Церковь живет и действует в обществе, в государстве.

Всякая православная община имеет свое административное устройство. В нашей Церкви оно таково. При настоятеле есть Приходское собрание, которое принимает решения по административному и хозяйственному ведению дел, есть Приходской совет, куда кроме настоятеля входит староста, его помощник и казначей. Каждая община, хотя и самостоятельна, но тем не менее подчиняется благочинному и епископу.

Благочинный — это священник, которому поручено управлять церковными общинами района.

Кроме общин — приходов, существуют монастыри. Это монашеские общины, мужские или женские. Монах — это христианин, принявший строгие обеты (см. “Пострижение в монашество”) и подчинивший себя во всем Церкви. Возглавляет монастырь чаще всего игумен или архимандрит.

Епископ — это высший священный сан Церкви, в его управлении находятся все общины и монастыри области. Все епископы административно подчиняются Патриарху. Патриарх — тоже епископ.

Поместный собор Русской Православной Церкви выбирает Патриарха пожизненно. Его именуют СВЯТЕЙШИЙ ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ. Он является Первоиерархом, Первосвятителем Русского православия. Как епископ Патриарх управляет Москвой.

Земное устройство Церкви соответствует времени, эпохе, историческим и национальным особенностям. Земное устройство Церкви во многом похоже на устройство многих других человеческих организаций. Но оно не только не исчерпывает содержания жизни Церкви, но и является второстепенным.

В Церкви есть дисциплина. Церковная дисциплина определяет взаимоотношения между членами Церкви в административном, каноническом и хозяйственном устройстве. Если мы говорим, что в Церкви есть правила и законы, то есть каноническое право, то этим определяется то, чего человек не должен совершать как христианин. Но главное в его жизни определяется верою в Бога, в Священное Писание, в Священное предание, определяется жизнью Духа.

В земной Церкви есть не только административное устройство, но и материальное: храмы, иконы, множество церковной утвари, денежные средства. Церковные чиновники помогают епископам и Патриарху управлять всей церковной организацией, всем церковным имуществом. Но это является необходимым лишь для земного устройства и остается второстепенным, не главным. Всякий человек, входя в Церковь, должен помнить: то, что он видит в ней земного, похожего на государственное и общественное, есть лишь внешнее сходство с другими общественными и государственными организациями. Беда, если человек пытается найти в Церкви такие же, как и в других человеческих обществах, неустройства, грехи. Мы говорим о том, что Церковь земная в силу особенностей человеческого поведения, в силу особенностей человеческого характера в такой же степени “болеет”, в какой “больны”, греховны составляющие Ее люди. Но это никак не относится к Церкви, когда мы говорим о Ней с большой буквы, Церкви Небесной, к Церкви такой, какой создал Ее Господь.

Церковь свята и непорочна. Хотя мы, составляющие Церковь христиане, можем грешить, можем нарушать церковные каноны, Церковь от этого не становится ниже, не теряет своей святости. Ибо Церковь — это Тело Христово. Мы можем находиться внутри Церкви, если мы следуем заповедям Божиим, если Дух Божий живет в нас. Мы можем выходить из Церкви, выпадать из Нее, если мы совершаем грех, если нарушаем Ее единство, если мы не участвуем в Ее жизни.

Только тот человек, который постоянно живет церковной жизнью, участвуя во всех ее таинствах, может назвать себя человеком церковным, действительно православным, настоящим христианином.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЦЕРКВИ.

На протяжении веков Господь через избранных Им людей — пророков— созидал Церковь. В Ветхом Завете Он научил людей молиться Ему, мудро ведя их ко спасению. (Исх. 19, 1—24 и гл. 20—23). Господь Бог заключил с человечеством Завет, Союз, при горе Синай. Он явился вождю избранного народа пророку Моисею, дав ему Десять заповедей — Закон, который народ Божий должен был исполнять. Господь повелел Моисею соорудить скинию (первый храм), в которой пребывала Слава Его. Скиния была прообразом будущего храма, люди приходили туда для богослужения и молитвы.

При царе Соломоне в Иерусалиме был построен храм. В нем совершались богослужения и приносились жертвы Богу, пока на землю не пришел Спаситель, Сын Божий.

Новозаветную Церковь создал Сам Спаситель. Он родился на земле, как человек, проповедуя о Царствии Божием и уча народ. Пострадав и умерев на Кресте, воскреснув на третий день и, наконец, вознесшись на небо, Он послал Своим ученикам и апостолам Духа Святого. Апостолы утвердили и устроили Церковь при содействии Духа Святого своими трудами и мученичеством за Христа.

Господь наш Иисус Христос добровольно принес Себя в жертву. С тех пор другие жертвы стали не нужны. Был разрушен и сам Иерусалимский храм, а христиане стали строить свои храмы повсюду, где появлялись их общины.

Церковь распространялась, росла и укреплялась трудами апостолов, но основанием Ее и единственным Главой во все времена остается Господь наш Иисус Христос.

Много столетий прошло со времени основания Церкви, много святых в ней просияло. Церковь — это великий вселенский Дом, глава которого Христос и в котором живут Матерь Божия, ангелы Божии, святые, где живем и мы, пока сами не уходим из этого Дома, предпочтя ему богатство, славу и бушующие земные страсти и грехи.

В этом доме записаны и имена людей, которым еще только предстоит в него войти, и даже тех из них, кто еще не родился на свет Божий. Дом этот — Церковь Божия, Господь постоянно обитает в ней, Святой Дух наполняет Своей благодатью и освящает сердца людей, которые составляют Ее.

В Церкви святы песнопения и молитвы, Таинства и священнодействия, иконы и священные предметы. Здесь мы освящаем главные моменты своей жизни, вступив сюда после рождения в Таинстве Крещения, исповедуясь, приобщаясь Тела и Крови Господних, вступая в брак и прося облегчения болезням в Таинстве Соборования. “Внутри” Церкви мы перейдем в вечность, когда туда призовет нас Господь. Церковь объемлет всю нашу жизнь с рождения до смерти, не оставляя нас и после нее. Усопшие, то есть умершие, вместе с нами являются членами Церкви, но Церкви Небесной.

Поэтому каждому необходимо изучить Церковь, разобраться в Ее устройстве и назначении составных частей. Эта книга будет вам помощником и руководителем, если Вы решили войти в этот Дом — Единую Святую Соборную Апостольскую Церковь.

О ЦЕРКВИ И РАСКОЛЕ

Вопрос. Что такое Церковь?

Ответ. Наиболее глубокое, существенное и, мы сказали бы, всеобъемлющее определение дал апостол Павел в Послании к Ефесянам: Церковь - это Тело Христа Спасителя, Главы, наполняющего все во всем (Еф. 1, 22).

Вопрос. Что значит это определение? О каких свойствах Церкви оно говорит?

Ответ. Церковь - живой организм. Это благодать Божия, объемлющая собой все разумные творения, пребывающие в благодати через послушание, покорность и преданность ей. Церковь вечна и божественна, как действие вечных Божественных энергий, как свет, льющийся из глубин Триипостасного Божества. И вместе с тем Церковь сотворена, так как она объемлет собой творения Божии, созданные во времени. Цель Церкви - осуществить единство между Творцом и Его творением, возвести мир из его ограниченного и условного бытия в свободу и полноту Божественной жизни, в приобщение Божественных совершенств.

Церковь - Тело Христа, следовательно, она едина как в земном, так и в космическом измерениях. В Псалтири космос сравнивается с ризой - одеждой Божества, а в Новом Завете Церковь названа мистическим Телом Христа Спасителя. Святые Отцы говорят, что Господь создал Вселенную ради Церкви.

Итак, первое свойство - это единственность Церкви.

Второе - Церковь всемирна и универсальна. Земная Церковь органически соединена с Небесной Церковью. Через Церковь преодолевается двойственность (диада) духа и материи, и космос одухотворяется в своем будущем преображении. Церковь - Тело Главы, Того, Кто объемлет Собой все. Следовательно, путь в Небесную Церковь лежит только через земную, а точнее - это два аспекта одной Церкви. Церковь - живой организм, а живой организм невозможно создать искусственно. Невозможно создать искусственным лабораторным путем живую клетку из химических элементов клетки, и так же невозможно искусственным путем на основе догматов, канонов, обрядов и совокупности того, что мы знаем о Церкви, создать новую Церковь. Все это будут мертвые теоретические построения, манекены и куклы, лишенные жизни. Христианская Церковь - это не создание человеческого интеллекта или даже религиозного гения, а вечная жизнь, данная Духом Святым в день Пятидесятницы.

У нетленного Главы Нетленное Тело, поэтому Церковь не подлежит смерти или рождению. Она одна и та же, и в Божественной благодати тождественна себе самой!

Апостол Павел в Послании к Евреям сравнивает Церковь с Небесным Иерусалимом, где обитают вместе ангелы и души праведников.

Вопрос. Какие еще определения Церкви содержатся в Новом Завете?

Ответ. Апостол Павел в Послании к Ефесянам говорит о том, что Церковь - "Невеста Христова". Образ Церкви-Невесты является главным содержанием ветхозаветной книги "Песнь песней", которую древние экзегеты сравнивали со святая святых ветхозаветного храма.

Вопрос. Что означает этот символ?

Ответ. Вечную, всецелую, неизменную, непоколебимую любовь Божества к Церкви Его.

Невеста - единственная любовь своего небесного Жениха. Она сонаследница Его величия и славы. По словам священномученика Киприана, только Церкви обещано царство вечного света, вечного богообщения. В "Песни песней" написано: Ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе (Песн. 4, 7). Прекрасна благодать Божия, обитающая в Церкви; души, в которых вселяется благодать, становятся прекрасными и ангелоподобными. Невеста единственна. Те "другие", которые захотят похитить ее имя, - только жалкие блудницы; она -возлюбленная. Человек может изменить своей любви, а любовь Бога крепче ада и смерти - она неизменна. В Церкви нет пятна или порока, поскольку Церковь - прежде всего невидимая сила, преображающая мир. Солнечный свет, озаряя землю, остается чистым, хотя бы его лучи падали в болота и выгребные ямы.

В "Песни песней" есть таинственные слова: Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою (Песн. 8, 6). Печать - знак неизгладимой любви. Церковь всегда в памяти Божией, в свете Его истины. Когда мы говорим: он близок сердцу, то подразумеваем самое близкое духовное единение, одна душа как бы отображается в другой. Царская печать не может быть стерта, не может быть разрушена, искажена и подменена. Церковь едина. Другая церковь - это уже поддельная печать, это преступление против "Невесты Христовой", это ложь против обетования Божественной любви.

Перстень - знак вечности. Перстень - знак, которым обмениваются при обручении жених с невестой, залог любви, у которой нет конца, в которой не может быть перемены. Перстень при обручении - это клятва, что не будет второй невесты, что любовь неразделима, что измена подобна муке ада.

Десница Божия - это действие благодати в мире. Перстень на деснице Божией - знак того, что все деяния Божии, от самого мироздания до бесконечного преображения мира, совершаются для Церкви, так как в Церкви скрыта цель всего мироздания. По словам апостола Павла, Церковь - столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15). Столп означает непоколебимость Церкви, ее вечное пребывание в истине. Истина - не только учение Церкви, истина - сама ее жизнь; истина - это благодать, которая действует в ней со дня Пятидесятницы. Истина - это непрестанно совершающаяся Пятидесятница в богослужениях и таинствах Церкви. Поэтому Церковь не может быть построена искусственно. Поэтому все ереси и расколы (пусть не для самих раскольников), называются не церковью Божией, а человеческими именами. Об этом писал уже священномученик Ириней Лионский во II веке.

Церковь - утверждение истины. Истина утверждается через действие Духа Святаго на человеческое сердце. Дух Святый дает человеку непосредственное свидетельство, внутреннюю достоверность, что учение Евангелия - истина. Но в то же время Церковь является хранительницей вероучения, поэтому верить в Церковь - это принимать то, что она принимает, и отвергать то, что она отвергает. На главный столп опирается вся тяжесть здания, а на Церковь Божию - тяжесть всей вселенной.

В древности цари после военных походов воздвигали из каменных плит или цельного гранита столпы, на которых писали об одержанных победах над врагами в память своим потомкам. А на Церкви - вечные письмена о том, как Христос победил сатану и ад и как христианин может стать победителем в духовной битве.

Апостол Павел и апостол Иоанн Богослов называют Церковь и Царство Божие Небесным Иерусалимом, где обитают вместе ангелы и души святых. Иерусалим означает "мир Божий", мир как духовное единство в любви и благодати. Мир - это Бог, обитающий в своих творениях.

Вопрос. Что такое раскол?

Ответ. Само слово "раскол" означает разделение, расчленение, дробление, отторжение части от целого. Раскол - это грех против любви, на которой основано единство. Где нет любви, там не может быть благодати.

Раскол имеет три плана: экклезиологический, психологический и оккультный. Экклезиологический план - неверие в обетование, которое Спаситель дал Церкви, дерзкое разрушение всех церковных канонов, попытка создать новую "церковь" без святой Пятидесятницы. Психологический план - гордыня, властолюбие и непослушание. Оккультный план - противостояние благодати Божией, действующей в Церкви.

Вопрос. Мы хотели бы рассмотреть раскол с точки зрения экклезиологической. Раскольники утверждают, что как раз они являются единственно истинной церковью, и все перечисленные выше свойства Церкви относятся к их общине. В чем основная ошибка раскольников? [1]

Ответ. Раскольники игнорируют соборный принцип и иерархическую структуру Церкви. Они считают, что при наличии единомысленного с ними архиерея можно искусственно создать новую Церковь. Но от большего происходит меньшее, а высший благословляет низшего; епископ получает благодать своего сана от Церкви, следовательно, он не равен Церкви, а меньше ее, поэтому он со своими сторонниками не может создать, как бы сочинить новую Церковь. В противном случае епископ был бы больше Церкви.

Вопрос. Как понять зависимость епископа от Церкви?

Ответ. Епископа избирает собор епископов поместной Церкви, который уполномочивает совершить хиротонию нескольких архиереев как своих представителей. Епископа судит собор епископов, который может лишить его кафедры, запретить к служению, извергнуть из сана. Кроме того, епископ подчинен старшему в области епископу (митрополиту или патриарху). Вопросы, касающиеся церковной жизни, решает Синод, а в некоторых случаях Собор. Человек, находящийся на иерархической лестнице, может передать другим меньшее, чем имеет сам. Поэтому епископ, будучи меньшим, чем Церковь, не может создать Церкви. Порывая общение с Церковью, он лишается того, что дала ему Церковь. Поэтому раскольничий епископ не может совершать ничего священного.

Вопрос. Верно ли раскольники говорят, что Церковь - это чистота вероучения, которую, по их мнению, сохраняет их община?

Ответ. Чистота вероучения - необходимое свойство Церкви, но еще не Церковь. Иначе новозаветная Церковь строилась бы постепенно в течение трех с половиной лет Евангельской проповеди Христа Спасителя и была бы завершена Его последней прощальной беседой. Но Церковь была создана в день Пятидесятницы, во время схождения Духа Святаго на Апостолов. Господь перед Своими страданиями обещал Своим ученикам ниспослать им Духа Святаго, Который будет наставлять их на всякую истину.

Христианское вероучение - не абстрактная доктрина, а действие Духа Святаго - Духа Истины Церкви, где вероучение неразрывно с литургикой и иерархической преемственностью. Церковь хранит чистоту веры в единстве любви, в единстве между поместными Церквами, в единстве небесной и земной Церквей, в единстве народа и иерархии. Это единство является непременным условием для действия в Церкви Духа Святаго, Который есть Хранитель Истины, Учитель Истины и Сам - абсолютная, совершенная и живая Истина. Отпадение от Церкви раскольников во имя догматического правдоподобия, основанного на личных мнениях, влечет за собой потерю Духа Истины. Поэтому всякий раскол - это область духовного мрака, пустоты и лжи, где не может существовать и сохраняться ни единство любви, ни вероисповедальная чистота.

1. Здесь на деле архимандрит Рафаил говорит о принципах раскола как такового, но в частности касается и проблемы раскола в Грузинской Православной Церкви. История его вкратце такова. В мае 1998 г. настоятели ряда грузинских монастырей обратились в Синод с ультимативным заявлением: они требовали выхода Грузинской Православной Церкви из Всемирного Совета Церквей и отказа от участия в иных экуменических организациях, обещая в противном случае прекратить евхаристическое общение с грузинским Патриархом Илией.

Синод удовлетворил их требования, приняв решение о выходе из ВСЦ. Однако часть монашествующих решила пойти дальше, потребовав также прекратить общение со всеми (!) поместными Церквами по причине участия этих Церквей в экуменических движениях. Поскольку это условие Синодом выполнено не было, представители "крайнего" меньшинства действительно прекратили поминовение за богослужением Патриарха Илии и обратились в раскол. В настоящее время они составляют немногочисленную группу, поддерживающую общение с греческими раскольниками. - Изд.  ^

2. Авксентий - лидер одного из старостильных греческих расколов. - Изд.  ^

3. См. 1 Мак. 7, 9: царь послал <…> нечестивого Алкима, предоставив ему священство; этот Алким был священник от племени Аарона (1 Мак. 7, 14); Алким же домогался первосвященства (1 Мак. 7, 21). - Изд.  ^

ОБ ОТРИЦАНИИ ЦЕРКВИ

Одним из важных разделов православной догматики и богословия является учение о Церкви. Если времена двух первых Вселенских Соборов были эпохой тринитарных споров, когда в постановлениях Никейского и Константинопольского Соборов выкристаллизировалось из Священного Писания и Предания православное учение о Святой Троице, а время последующих Соборов, включая последний, VII Никейский Собор, - эпохой христологии, когда учение о Христе, органически содержавшееся в Евангелии, приняло форму догмата, то последние века выдвинули на первый план богословских изысканий экклезиологические проблемы. Учение о Церкви - это основная граница, разделяющая православный и неправославный мир. Учение Церкви о Церкви остается невыясненным для многих христиан и поэтому вызывает частые сомнения и недоумения. Одни отождествляют Церковь с церковнослужителями и священнослужителями и на основании их этического и интеллектуального уровня делают свои выводы о самой Церкви (это примитивное конкретное мышление); другие, напротив, смотрят на идею Церкви как на абстракцию, и поэтому произвольно манипулируют тезисами и текстами, не считаясь с Церковью как с исторической реалией. (Для таких взглядов характерен адогматизм, а в последнее время экзистенциализм.) Понятие о Церкви то расширяется до пределов космоса (оригенизм и софиология: "Церковь - это литургисающий космос", С. Булгаков), то сужается до пределов общины: секты и группы верующих во Христа (протестантизм), то прилагается к любой религии независимо от ее содержания вплоть до сатанических религий (суперэкуменизм и теософия), то признается одна будущая небесная Церковь, членами которой могут стать люди различных конфессий и даже неверующие, в зависимости от их нравственного уровня (либеральное христианство). Здесь религия сводится к понятию нравственности, этики и, теряя догматическое содержание и мистическую глубину, низводится до утилитарных норм поведения. Центром такой религии становится не Бог, а человеческое общество; целью - не богообщение, а польза, которую личность может принести коллективу.

Такая безрелигиозная религия может действовать под маской нетрадиционного христианства. Современная интеллигенция, будучи преимущественно интеллигенцией технократической, лишенная традиций и аристократизма прежних поколений, склонна в своей значительной части игнорировать или отвергать Церковь. Для нее Церковь представляется антиподом свободы, системой запретов, в рамках которой не может проявляться индивидуальное творчество тех, кто желает экспериментировать с религией, как физики в своих лабораториях. Принцип иерархии, подчиненности, необходимый для борьбы с эгоизмом и своими страстями, им чужд. Напротив, они привыкли смотреть на человеческий рассудок как на универсальный инструмент, который может своими силами вскрыть все тайны бытия физического и духовного миров, поэтому они склонны, едва соприкоснувшись с религией, повторить слова Уитмена: "Скажи мне, кто прошел дальше всех, чтобы мне пройти еще дальше". Если им не удается превратить Церковь в полигон для испытания своих изобретений и идей, то такие попутчики вскоре порывают с ней и называют себя "свободомыслящими христианами" или "христианами для себя". Затем у них начинается полоса богостроительства, а если находятся сообщники, то церковного строительства.

Близко к ним стоят модернисты, которые не отрицают Церковь, но считают ее эволюционирующим организмом и поэтому стараются приспособить к вкусам и понятиям современного им общества. В этом случае не мир идет за Церковью, а Церковь идет за миром. У экспериментаторов и модернистов нехватает религиозной интуиции, чтобы отличить вечное от временного, духовное от материального, нехватает культуры мысли, чтобы увидеть предел и границы возможностям человеческого разума, за которыми простирается область тайны и веры, нехватает нравственного чувства, чтобы ощутить и понять свою греховность, необходимость изменить себя по идеалу Церкви, а не Церковь изменить по своему подобию. У них нехватает аристократизма духа, чтобы оценить значение преемственности и традиции. В настоящее время нередко можно услышать вопрос: "Я верю в Бога и принимаю Евангелие. Зачем нужна Церковь?"

Всякий организм может существовать только в своей жизненной среде, вне ее он погибает. Церковь - это жизненная среда христианина, это духовная атмосфера, которой он дышит. Церковь - это мистическое тело Христа Спасителя. Церковь земная и Небесная неразрывно соединены друг с другом в Духе Святом. В земной Церкви открывается Небесная Церковь; она реально присутствует в каждом богослужении. Церковь - это царство Божие, начинающееся на земле и продолжающееся в вечности. Церковь всегда обращена к вечности, она приготовляет человека для вечности. Церковь в апокалиптических пророчествах представлена в образе Матери, рождающей в муках ребенка. Церковь в муках и боли рождает каждого христианина для вечной жизни. Онтологический аспект Церкви - это Церковь как реализация Божественных обетований, как динамика духовной жизни, как поле Божественных сил и энергий, в которое включается человеческая душа.

Церковь - это единство любви человека к Богу и людей друг к другу. Здесь психологический аспект Церкви. У человека есть потребность к общению: собираются вместе родные, сходятся друзья; первые - в знак солидарности, вторые - в силу общности взглядов и интересов. Человек ощущает в этом общении душевную помощь и поддержку. С друзьями горе становится более легким, а радость увеличивается. Если человек делится с друзьями тем, что имеет, то становится как бы богаче, если прячет это от других для себя, то становится беднее. С друзьями его жизнь как бы расширяется, становится более полной и емкой. А Церковь - это воплощение высшей духовной любви в главных ее проявлениях: в молитве и таинствах.

В искреннем общении с друзьями образуется некое поле единства, которое продолжает связывать их даже на расстоянии. В Церкви это - поле благодати Божией и единство веры, высшая форма реализации любви в общей молитве и в мистическом соучастии в таинствах. Церковь - это световой круг, за пределами которого лежит мир с его нераскаянными грехами и страстями, с его эгоизмом, бегущим от Бога в область хаоса, в никуда.

Многие недоумевают: "Зачем нужна совместная молитва? Дома наедине с самим собой молиться спокойнее, легче и лучше". Церковь - это единство в молитве. Малые капли дождя собираются в один поток, под мощным напором которого не могут устоять даже каменные глыбы. Свет множества свечей сливается в одно сияние, озаряющее огромное пространство храма. Молитва Церкви - это световой столб, устремленный к небу, молитва одного человека - это только вспыхнувшая искра. Но церковная молитва больше, чем молитва всех людей, находящихся в храме, которая вменяется каждому как его собственная молитва. В храме вместе с людьми молятся святые и Ангелы, поэтому в богослужении участвует вся полнота Небесной и земной Церкви. В этом тайна Церкви.

Духовная жизнь - это непрестанная битва с силами ада, с духом мира и со своими страстями. В Церкви христианин чувствует себя как в непобедимом войске, вне Церкви он один выходит на сражение с демоническими силами греха и зла. Храм - это духовная скала, вершина которой касается неба. В храме, не сливаясь, а взаимно проникая друг в друга, соединяются три сферы духовного мира, именуемые небом, космосом и преисподней. В храме пространство трех миров как бы предельно сжато до плотности большей, чем плотность алмаза. В качестве примера возьмем популярную в наше время космогоническую гипотезу о первичном сверхплотном веществе, из которого, по этой теории, образовался космос; объем его был таков, что вся метагалактика могла бы уместиться на ладони. Для нас это, конечно, только образ той концентрации пространства и времени, когда вся священная история и вся вселенная (видимый и невидимый миры) пребывает в храме не как в своей модели, а реально. В храме время в циклах и ритмах богослужения принимает свойство вечности, а вечность открывается в человеческом сердце через соприкосновение с благодатью. Встреча души со Христом в молитве и таинствах Церкви - этот поразительный опыт вечности - открывается человеку как новая жизнь, где все иное, неведомое и неповторимое.

Многие не понимают смысла церковных обрядов. Это знаковая система, особый символический язык, в котором заключено и зашифровано Божественное откровение, это - мистическое в!идение христианскими подвижниками духовного мира и путь к этому в!идению; то, что в Библии написано словами, в храме воплощается в символах и обрядах.

Не только с мистической, но даже с утилитарно-психологической точки зрения храм выделяется как место, специально посвященное молитве и богослужению, отличающееся от мирских жилищ с их земным бытом, где на самих вещах лежит печать тревог и забот их хозяев, где обычная обстановка, по закону ассоциативных связей, погружает мысль в круговорот земных дел и забот.

Храм - это место, где каждый предмет является священным символом, напоминает о вечности. Церковь - духовное училище. Те, кто сомневается в необходимости Церкви, забывают, что свое образование или профессию они получили не в своей комнате, а в школах и училищах, получили знания от своих учителей. Основа всякого учения - это преемственность. Необходимо не только знание, но и наличие методов и традиций, согласно которым эти знания передавались бы ученикам. С гностической стороны Церковь - это непрерывный световой поток духовных знаний, идущий от Христа через Апостолов и их преемников. Вне Церкви этот свет, проходя через призмы человеческого восприятия, раздробился бы и затем погас. Кто из людей полностью мог усвоить Божественное откровение и передать потомкам во всей чистоте духовный свет?

Нам могут возразить, что имеется Библия как Слово Божие. Но сама Библия понимается неадекватно. Церковь хранит толкование Библии, восходящее к апостольскому преданию, и богослужение как аналог Библии. Вне Церкви не только затемняется и теряется смысл Священного Писания, но вне Церкви ветхозаветной и новозаветной не существовало самого свода библейских книг; вне Церкви не могло бы произойти разделения книг на канонические, неканонические, апокрифические. Вне Церкви не был бы составлен святоотеческий комментарий этих книг, так как не существовало бы экзегетических и герменевтических традиций. Каждому предоставлялось бы понимать Библию по мере сил и знаний, которые всегда недостаточны, а также под воздействием своих страстей и гордыни, которые часто властвуют над рассудком. Такой человек оставался бы в кругу своих собственных представлений без объективных ориентиров. Вне Церкви христианство превратилось бы в аморфное, расплывчатое учение, не существовало бы догматики как различия метафизической истины от метафизической лжи. Тот, кто не предает значения догматам, забывает, что каждый догмат - это истина, напоенная вечным светом, которая вносит в душу и сознание человека жизнь и свет, делает ее способной к богообщению. Ложные догматы - это искаженное представление о Божестве, ложь против Бога, которая вводит в душу и ум смерть и распад, а ересь - это инъекция яда, впрыснутая в главный нерв человеческого сознания. Вне Церкви не было бы различия между мировоззренческой истиной и ложью, Православием и ересью. Вне Церкви не существовало бы знакового языка икон, обрядов, священных предметов храма, самого богослужения, объединяющего людей в ее едином сердце. Вне Церкви люди с духовными и мистическими потребностями принуждены были бы создавать свои собственные знаковые индивидуальные системы, которые, возможно, фиксировали бы образы их подсознания, придавая этим образам сакральное значение. Религиозное искусство вне Церкви выродилось бы в абстракцию или в поэтические иллюстрации - аллегории индивидуальных состояний; при этом демонические образы, всплывающие из недр подсознания, из глубин души, могли бы восприниматься как видения духовного мира. Вне традиций священные символы, оторванные от корня, искажались бы и заменялись новыми, а так как человек по своей греховности и страстности ближе к демоническому миру, чем к небу, то эти знаки и образы стали бы проявлением демонофилии, как в современном авангардном искусстве.

Народ в световом поле Логоса превращается в Церковь, в духовное тело, объединенное любовью и верой, единой целью и общностью средств (священной символикой). Народ вне Логоса превращается в толпу, живущую концентрированными страстями и импульсами своего темного подсознания. В Церкви человек созидается как личность (духовно-нравственная монада), вне Церкви высшей ценностью объявляется или безличностный коллектив, или индивидуальность. Личность - это выявление и реализация целевой идеи человека, то, что сближает людей между собой. Индивидуальность - это те свойства человека, которыми он отличается от другого; характерно, что у современных светских философов понятие личности слилось с гиперболизированной индивидуальностью и внецерковное религиозное искусства занято поисками возможностей выявления и отражения индивидуальности или замещения ее абстракциями. Одним из средств этого служит гиперболизированный смех и гиперболизированный ужас - атрибуты демона.

Учение о Церкви

"Церковь - общество лиц, услышавших Божественный призыв" - εκαλεω - призываю. Аквилонов - о том, что это лишь филологический подход. Различный объем понятий слова "церковь" в слав. и греч. языках. В определении Церкви - несколько аспектов:

• Христологический (Христос - Глава Церкви)

• Пневматологический (одушевлена Духом Святым)

• Сотериологический (вне Церкви нет спасения)

• Социологический (состоит из людей)

• Исторический (историческое бытие Церкви)

• Гносеологический (экклезиологический путь познания)

• Мистический

В протестантизме - отделение Церкви от Бога - экклезиологическое несторианство. Отделение Церкви от человеческой природы (всё свято и божественно - и таинство, и обряд) - экклезиоло¬гическое монофизитство.

О времени основания Церкви

"Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ее" - из этих слов - основатель Ц. - Христос. Однако:

Св. Климент Римский: "Исполняя волю Отца нашего Бога мы будем, братие, членами Церкви пер¬вой, духовной, созданной прежде солнца и луны".

"Не думаю, чтобы вы не знали, что Церковь живая есть Тело Христово, ибо Писание говорит: Со¬творил Бог человека - мужа и жену; муж - Христос, жена - Церковь. И еще книги пророков и апо¬столов говорят, что Церковь не ныне существует, но издревле; была же духовная, как и Иисус наш, открылась же в последние дни, чтобы нас спасти".

Он же в толковании на слова прор. Исаии "потому что у оставленной больше детей..." - слово "неплодная" - "относится к нам, язычникам, потому что Церковь наша была неплодна, прежде чем были дарованы ей дети".

Пастырь Ерма: Церковь изображается старицей, потому что она "сотворена прежде всего, то и стара; и дпм нее сотворен мир". (Еп. Илларион Троицкий замечает, что здесь Церковь не ставится в прямую связь со Христом)

свт. Афанасий Вел.: "Когда Сын Божий говорит: "Прежде всех холмов рождает Мя" (Притч. 8,25), говорит это от лица Церкви, которая первоначально создана, а потом рождается от Бога"

Ориген: "Церковь от создания человеческого рода основана не только на апостолах, но и на про¬роках"

Епифаний Кипрский: делает замечание "о соборной и апостольской Церкви, существующей от века, и во исполнение времен открывшейся в плотском явлении Христа"

Свт. Филарет (Дроздов): "Вначале Церковь была небо и земля вкупе... падение человека со делало её безвидной и пустой, тьма покрыла её так, как бы водами, то есть над племенами человеческими... Бог послал свет искупления, и разлучил свет от тьмы, семя жены от семени змия. Бог устроил твердь"

Митр. Платон: "Церковь при самом начале мира основана, хотя она под различными была состояниями".

Митр. Макарий: "Церковь явилась в мире с тех пор, как только сотворен мир духовный" "Еще в рай основание ей положи"; " В раю - первая Церковь безгрешных прародителей".

архам. Антоний: "В Ветхом Завете (Церковь), существовавшем до Христа и утверждавшаяся на вере в Грядущего, разделяется на патриархальную (до Моисея) и подзаконную (от Моисея до Хри¬ста)"

Аквилонов: "Св. Давид призывает славословить Бога вместе в святой Церкви: "Исповемся тебе в церкви мнозе" (Пс. 34, 18), "Да вознесут Его в Церкви людстей" (Пс. 106, 32); "В церквах благосло¬вите Бога" (Пс. 67, 27).

Митр. Макарий: "Христос положил начало и основание для Церкви Своей, когда избрал Себе первых двенадцать учеников ... установил всё - чин учителей, таинство Крещения, Покаяния, Причащения... таким образом, уже во дни общественного служения Своего Господь говорил о Церкви Своей как уже существовавшей" - "Аще церковь прослушает..." (Мф. 18.17)".

прот. Малиновский: Церковь основана на горе Блаженств - "как общество верующих во Иисуса Христа - основателя новой религии – или просто как христианской религиозное общество, Церковь имеет естественную основу своего происхождения... в этом смысле началом христианской Церкви явилось можно сказать еще проповедь Христа на горе, собравшей вокруг Него учеников и слуша¬телей в одно общество последователей, связанных воедино верой в Него, учением Его".

Митр. Макарий: "Христос основам Церковь Свою только на Кресте, ибо только на кресте Гос¬подь собственно искупил нас".

Аквилонов: толкуя "Ты - Петр, и на сем камне..." - Христос говорит не о создании, а о воссоздании Церкви - "В тот день Я восстановлю скинию Давида упадшую"(Амос, 9.11)

Итого:

1. Церковь основана "прежде всего" (т.е. духовного мира)

2. "как только сотворен мир духовный"

3. "прежде солнца и луны" (т.е. до материального мира)

4. "при самом начале мира"

5. "в раю"

6. "в ветхозаветные времена"

7. "с момента призвания апостолов"

8. на горе Блаженств

9. на Кресте

10.в день Пятидесятницы

В др.- греческом языке термином означалось "собрание свободных граждан для управления горо¬дом", позже - любое собрание, в том числе и для мятежа. В греч.- иуд. традиции - собрание верую¬щих - синагога. Позже разделилось: синагога - Израиль, Церковь - конкретное собрание. В ново¬заветные времена - еще и поместная община (1Кор. 1.2; Рим. 16,1). домашняя община, дом, здание. место, куда собираются для молитвы (Рим. 16.4; 1Кор.16.19; Флм.1.2;Кол. 4.15; 1Кор. 14.33,35 и др.) Также - народное собрание, праздное собрание, толпа, сборище - мятеж серебренника Димит¬рия - тоже. В В.3. встречается 150 раз, в Н.Э. - более 100.

Свт. Кирилл Иерусалимский: "Поскольку именем церкви называются различные предметы... так например, о народе, находившемся в Эфесе на зрелище сказано: "сказав это, он распустил собра¬ние "(Деян. 19.40) и церковь лукавнующих (Пс. 25.5), сборище еретиков, разумею маркионитов, манихеев и прочих, то поэтому тебе теперь непоколебимо передала вера следующее: "верую во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь".

Еп. Илларнон (Троицкий): "Такие мысли (о предсуществовании Церкви) объясняются господством в древней Церкви аллегорического толкования Священного Писания. Их нельзя приписывать всем древне-церковным писателям. В истории догмата о Церкви мысль о предсуществовании Церкви - явление не случайное. Она коренилась в реалистическом образе мышления того времени и пред¬ставляет из себя некоторый отголосок идей гностических. Учение ап. Павла ничего общего с этим не имеет. Борьба с гносисом научила церковных писателей пользоваться аналогиями и аллегория¬ми с большим разбором. А поэтому отмеченная нами мысль о предсуществовании Церкви не мог¬ла оставить никакого заметного следа в истории догмата о Церкви".

Единство Церкви

Хомяков - Церковь одна. Точнее - единственная.

Христос везде говорит о Церкви в ед. числе - одно стадо, одна лоза, один камень и т.д.

"Да будут все едино" - сходятся единство и единственность.

Истина может быть многообразна, но все равно - едина - в противоположность "теории ветвей".

Единство проявляется в тождественности церковного опыта у отдельных членов независимо от их внешнего объединения. (прп. Мария Египетская)

Единство проявляется в вере, единстве церковного предания и церковного сознания.

Святость

Свойство свойств Церкви - основа церковности.

прот. Сергий Булгаков - Белый цвет включает все цвета спектра, так и святость - остальные свойства.

Апостольское обращение "ко всем святым" (Кор., Еф„ Филипп„Кол) - в евр. языке "кадош" - по¬священный человек, т.е. изъятый из обычной среды.

Вопрос святости Церкви и греховности её членов - в Ц. есть и пшеница, и плевелы; "Если говорим, что не имеем греха, обманываем самих себя и истины нет в нас" (1 Иоанн!.8) Критерий принадлежности к Церкви- Церковь состоит из грешников, но грешников спасающихся, степень же установить невозможно. Церковь свята в силу святости Бога, она - Тело Христово. Не Церковь свята в силу святости святых, а наоборот - святые святы в силу святости главы. В чине по¬каяния - "примири и соедини " Святой Церкви.

Соборность церкви

Καθολικη - от ??θολαυ - "? φелом, в единстве с целым". Встречается у Аристотеля (общее, что су¬ществует в частных проявлениях). Затем впервые - у Игнатия Богоносца. Входит постепенно.

св. Ириней Лион.: "Хотя Церковь рассеяна по всему миру, но веру и проповедь она сохраняет тщательно, как бы пребывая в одном доме: одинаково верует, как бы имея одну душу, одинаково исповедует и учит и передает, как бы имея одни уста. Не иначе веруют или передают церкви, осно¬ванные в Германии, Грузии или Галлии, или на Востоке, или Египте, Ливии..." "Кафоличность" и "вселенскость" - не одно и то же.

свт. Афанасий: "Толпы, не повинующейся убеждениям следует страшиться, но отнюдь не доверять ей. Возможно ли, чтобы мириады людей убедили меня принимать день за ночь". Дело не в количественном, а в качественном превосходстве Истины над заблуждением! Было вре¬мя, когда Церковь заключалась в пределах Сионской горницы! Слав. слово "соборность" - очень удачный перевод. Хомяков - "Это слово заключает в себе целое исповедание веры".

Кафолическая Ц. - это Ц., которая в своей основе, глубине имеет Истину, находится в Истине. Причастность Истине – главный признак. Истинность проявляется в единстве с целым. В Церкви отдельный член может и должен обладать полнотой истины: "Вы имеете помазание от Святаго и весте вся"

"Живет во мне Христос".

Связь между кафолическим и вселенским пониманием как между основанием и проявлением, меж¬ду данностью и заданностью.

Для церковной соборности не может быть внешнего авторитета. Единодушие апостолов во время Сошествия Св. Духа. "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы". "Все же впрующие бы¬ли вместе и имели все общее "(Деян. 2.44) Единодушие как норма жизни, а не количественный показатель.

Апостольство Церкви.

Оно во всей полноте в ц-ой жизни, а не только в отношении организации. Апостольство в Ц. нелзя сводить только к иерархии. Которая имеет прямое преемство от Апостолов через хиротонию. Апостоличен ( как и кафоличен ) любой член Ц. если ограничимся только иерархией то окажемся в лагере католиков, где противопоставляется иерархия мирянам, что противоречит пониманию Ц, как единого тела Христова. Катол-я трактовка проскальзывает и у нас: иерархия исполняет служение, а миряне только заповеди. Литургию совершают все. Это не частное дело, а общественное служение Ц. (Еф. 4, 15-16) Роль иерархии не только во власти, а прежде всего в служении. Это служение существует на ряду со служением мирян. В этом смысле вся Ц. иерархична. Петр: "вы царств-ое св-во, народ святой". Священство в смысле всеобщего служения Ц. В древней Ц. при возложении рук передавались вообще все дары Св. Духа

Единство Церкви.

Еф.4, 3-5: "Одно тело, один дух... один Г., одно крещение , один Бог и Отец всех." "Верую во... единую", по русски : "верую в одну, единственную Ц." "Созижду Ц. Мою" Во всех притчах Спасителя указывается на единство Ц: одно стадо, одна лоза, один камень... В молитве X. " да будут все едины " соединяется единство и единственность." Х. возлюби Ц. и Себе предаде за Ню" (е. ч.) - аксиома учения о Ц. ,т.к. истина одна. Ц. одна, но многообразна, проявляющееся в исторической церковности. Признавая исторические ц-ви мы не признаем теорию "ветвей", которая предполагает наличие самостоятельных истин, как нечто независимое изначально. Протестанты говоря о истинной Ц. , но не единой, а которая составляется из разных исповеданий в этом они видят богатство Ц. Экуменическое движение стремится к внешнему единству, предполагая, что внутреннее уже существует. Внутреннее единство зиждется на единстве тела Христова, а внешнее зависит от внутреннего. Это единство между со6ой, единство со X., единство живых и умерших, с ангельским миром, со всем миром сотворенным Богом. В основе этого свойства лежит божественная жизнь. Ц. имеет не количественное, а качественное определение. В РКЦ внешняя сторона преобладает над внутренней. У протестантов нет вообще внешнего единства.

Святость Церкви.

Святость это сво-во подобное лучу спектра. Самоочевидно, что Ц. свята, т.к. тело X. свято. Без святости нет никаких духовных даров. Ап. Павел называет хр-н святыми. Он мыслил категориями понятными слушателям. Евр. слово св-той имеет 2 значения 1- совершенный и избранный на служение, 2- посвященный и причастный благодати. В этом смысле причастности благодати мы называем вещи предназначенью для храма. Ап. Петр называет хр-н " людьми взятыми в удел" изъятых из мира, в этом смысле он называет их святыми. Вопрос о сп-ти Ц. ставился в связи с борьбой с монтанизмом и данатизмом. Монтанизм учил - Ц. есть об-во совершенных св-ых следовательно все грешники вне Ц. Донатисты - связывали действенность таинств со степенью достоинства иерархии, если недостойная иерархия - таинства недействительны. В борьбе с д-ми впервые было сказано, что таинства совершаются не личной силой священника, а благодатью которая находится в Ц. Она свята не святостью святых, а благодатью Св. Духа живущаго и Ней. Святость не от людей, а от Бога. Благодать - сила Св. Духа .благой дар. Дар - то что дается даром не по заслугам. Грех влияет на принадлежность человека к Ц. Внешняя принадлежность Ц. не имеет никакого значения. Нет критерия святости или греховности .который позволяет оценить степень принадлежности к Ц..Сознание своей греховности - единственный критерий принадлежности к Ц.

Кафоличность Церкви.

С греч. "в единстве с целым" в слав. "соборность" наиболее удачный перевод. По Хомякову это слово соединяет в себе целое исповедание веры. Собор о6ъединяет воедино все народ и простирается на всю вселенную. Соборность - внутренняя, качественная сторона Ц., некая идея которая объединяет некоторые истины, это не территориальный признак, а органическое св-во Ц. вытекающее из Ее природы Пр. Ц. стремится к внутреннему единству, а кат. к внешнему. Ц. кафолична благодаря Х., а не Ее членами: "...там, где два или три собраны во имя Мое там Я посреди них". Пребывание в соборности есть пребывание в истине. Хомяков: "Истина показуется, а не доказуется". В кн. "Деяний" ясно просматривается кафоличность Ц. В день Пятидесятницы Апостолы пребывали единодушно вместе - важное условие для соборности. Разность служения не нарушает единства. Каф. Ц. - в своей основе имеет истину и находится в ней .Истина дается тому кто находится в единстве и любви. Люди озаренный, но лишенные каф. полноты не могут прийти к познанию истины. Если Ц. лишена права созывать соборы, то она не перестает быть соборной. Деяния соборов одна из сторон проявления соборности.

Начало Церкви.

Наличие в славянском переводе слова Ц. имеет разные значения. Основание Ц. находят в словах Христа:

"Созижду Ц. и врата адова... и в основании Ц. до Н3.(у Климента и Ерма) Еп. Иларион (Троицкий ):эти поиски по 2-м причинам: 1 аллегорическое толк. Св.П. 2. влияние на древних христ-х писателей гностических идей. Анастасий Синаит :древ. экзегеты все творения толк-и в приложении ко Христу и Ц. а Сократ схоластик сообщает об Оригене: в толк-и на кн. Бытия он док-ет что Адам есть X. а Ева- Ц. Евсевий и Памфил защищают Оргена говоря что в рассуждении о этом предмете он лишь изъяснил таинственное предание Ц. Еп. Иларион: Но подобное аллегорическое толк. не связано с мнением о пресуществованием Ц. и нет данных о распространении его в др. Ц. В истории др.Ц. догмат о прссущсствовании Ц.- случаен и представляет собой отголосок гностических идей. Борьба с гносисом научила церк. писателей пользоваться аналогиями с большим разбором. Происхождение Ц.: нет единства, митр. Макарий (Булг.) X. основал Ц. при избрании 12 учеников, еще при общест-м служении X. говорил о своей Ц. как существовавшей (Мф.18,17:аще и Ц. не послушает будет тебе яко язычник и мытарь") Прот. Малиновский: начало Ц. с проповеди на горе Блаженств в смысле естественного образовавшегося общества верующих во X. митр. Макарий: Ц-основана на кресте при ссылке на ап. Павла: Деян 20,28: Ц. Господа и Бога приобрел своею кровию..." здесь буквализм приобретается Ц. которая была. Ал Павел: Х. искупительным подвигом приобрел право основать Ц. Если только на кресте основана Ц. то умаляется вся жизнь Х. от рож-я до Воскресения. Аквилонов: говорит о воссоздании Ц. этим умаляется сама Ц. и дело искупления. Церковь основанная в день сошествия Св. Духа - пользуется наибольшим признанием т. к. учитываются две эклезиологичсские истины 1 X. пославший Св. Д.- глава Ц. 2 апостолы и Св. Д. это то что наполняет Ц. (Еф. 1,22-23), Лосский: Ц. основана на двойном домостроении Сына и Отца. Богословие Вост. Ц. никогда не мыслит Ц. вне X. и Св. Д., след-но нельзя ее сводить лишь к земному аспекту и ее "приложимости к людям" не лишая Ц, ее истинной природы которой она отличается от любого человеческого общества.

Глава VII

Церковь

Царство Христа

"Христианства нет без Церкви", - писал в начале XX веке архиепископ Иларион (Троицкий), один из многих российских новомучеников.1 Церковь - это Христово Царство, купленное ценой Его крови, Царство, в которое Он вводит тех, кого избрал Своими детьми и кто избрал Его своим Спасителем.

Начальным моментом существования Церкви на земле считается беседа Иисуса Христа с учениками в Кесарии Филипповой, когда Петр от лица прочих апостолов исповедал Его Сыном Божьим, на что Спаситель ответил: "Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16:17-18). То есть исповедание Петра становится камнем, положенным в основание Церкви Христовой.

Однако в собственном смысле краеугольным основанием Церкви является Сам Христос: апостол Петр говорит о Христе как краеугольном камне Церкви: "Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится" (1 Пет. 2:4-6). Таким образом, вера во Христа есть камень, становящийся фундаментом духовного здания, имя которому - Церковь. Об этом же говорит и апостол Павел: "Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, бывши утверждены на основании апостолов и пророков, имея самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие духом" (Еф. 2:19-22). В Послании к Коринфянам апостол Павел называет коринфскую общину "строением", себя "строителем", а "основанием" (фундаментом) Христа: "ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Христос" (1 Кор. 3:11).

Греческое слово ekklesia, означающее "церковь", "собрание людей", происходит от глагола ekkaleo - "призывать". Христианская церковь - это собрание призванных Христом, уверовавших в Него и живущих Им. Но Церковь - не просто общество или содружество людей, объединенных верой во Христа, не просто сумма индивидуумов. Собранные вместе, члены Церкви составляют единое тело, неделимый организм: "Человечество, воссоединенное со своим божественным началом во Христе, есть Церковь - живое тело божественного Логоса, воплощенного... в богочеловеческой личности Иисуса Христа, - пишет Вл. Соловьев. - Это тело Христово, являющееся сперва как малый зачаток, в виде немногочисленной общины первых христиан, мало-помалу растет и развивается, чтобы в конце времен обнять собою все человечество и всю природу в одном вселенском богочеловеческом организме".2

Наименование Церкви телом Христа принадлежит апостолу Павлу: "...Все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом... И вы - тело Христово, а порознь - члены" (1 Кор. 12:13, 27). Через таинства, в особенности через причастие Тела и Крови Христа в евхаристическом хлебе и вине мы соединяемся с Ним и становимся в Нем одним телом: "Один хлеб, и мы многие одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба" (1 Кор. 10:17). Церковь есть евхаристическое тело Христа: Евхаристия соединяет нас с Ним и друг с другом. И чем ближе мы к Богу, тем ближе друг к другу, чем полнее любовь ко Христу, тем сильнее любовь к ближнему. Воссоединяясь с Богом через жизнь в таинствах, мы воссоединяемся друг с другом, преодолеваем нашу обычную разобщенность и отчужденность, становимся членами неделимого организма, связанными между собой союзом любви.

Ветхозаветным прообразом Церкви был израильский народ, избранный Богом и отделенный от других народов. Признаками принадлежности к ветхому Израилю служили национальность и обрезание, к новому Израилю-Церкви - вера во Христа и Крещение. Ветхий Израиль был полком во главе с Богом-Предводителем, новый Израиль является стадом во главе с Христом-Пастырем (ср. 1 Пет. 5:1-2). Ветхий Израиль странствовал по пустыне в ожидании земли обетованной, новый Израиль странствует по земле обетованной в ожидании и предвкушении Царства Небесного, которое во всей полноте откроется только после "скончания века", то есть в будущей жизни, но которое уже сейчас начинается для людей в Церкви.

Небо на земле

"Церковь есть земное небо, где небесный Бог живет и движется", - говорит святитель Герман, патриарх Константинопольский.1 В Церкви реально и ощутимо присутствует Бог. Мы веруем, что Христос, возносясь на небо после Своего Воскресения, не покинул учеников, но неизреченным образом остался среди них, "никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный" (кондак праздника Вознесения Господня). Его обещание "Я с вами во все дни до скончания века" (Мф. 28:20) исполняется в Церкви, которую Он основал как место, где Он встречается и общается с людьми. Вместе с Христом в Церкви невидимо присутствуют Божия Матерь, множество ангелов и святых, участвующих в службе наравне с людьми. Церковь небесная, состоящая из ангелов и усопших, и Церковь странствующая, состоящая из живых людей, объединены в одно Христово тело - единое и неделимое.

Бывает иногда, что люди, впервые посетившие православное богослужение или даже случайно оказавшиеся в пустом храме, ощущают чье-то невидимое присутствие. Епископ Диоклийский Каллист так рассказывает о своем первом соприкосновении с Православием: "Почему я, англичанин, принадлежу к Православной Церкви? Все это началось одним воскресным вечером, когда я еще был школьником. Не имея ясного представления, куда я иду, я случайно вошел в русскую православную церковь в Лондоне... Там было темно. Первое, что я заметил, это широкое пространство полированного пола и ни одной скамьи, только несколько стульев. Церковь выглядела пустой. Затем я услышал маленький хор, который был где-то вне поля зрения. Я смог также увидеть несколько служителей, в большинстве пожилых, стоящих за стеной с множеством икон. Но первое ощущение пустоты, почти отсутствия, вдруг сменилось каким-то безграничным чувством полноты. Я чувствовал не отсутствие, но присутствие - присутствие бесчисленного множества невидимых служителей. Я понял, что это маленькое собрание есть часть какого-то действия, которое намного больше, чем оно, действия, которое не началось с началом службы и не прекратится, когда она закончится. Я не мог понять ни одного слова службы, так как все шло на славянском языке. Но я знал, что, пользуясь выражением из великопостной Литургии Преждеосвященных Даров, "ныне силы небесные с нами невидимо служат". Много лет спустя я читал рассказ о князе Владимире, содержащийся в "Повести временных лет", и дошел до того места, где русские послы описывали Литургию, на которой они присутствовали в Константинополе. "Мы не знали, где мы находились - на небе или на земле, - говорили они. - Мы не можем описать это тебе, но одно только мы знаем точно, что Бог живет там среди людей. Мы не можем забыть эту красоту". И я не забуду потрясения от прочитанных слов, потому что в них я с точностью узнал свой собственный опыт. Та вечерняя служба, в которой я принял участие... может быть, была лишена внешнего великолепия Византии X века, но, подобно русским послам, я тоже ощутил "небо на земле", незримую красоту Царства Божьего, непосредственное присутствие сонма святых".2

О том, что в Церкви во время богослужения присутствуют Богородица и ангелы, имеется множество свидетельств в Священном Предании. Так, например, святой Андрей Юродивый, живший в Константинополе в X веке, однажды во время службы видел Божию Матерь, покрывающую народ Своим омофором. Преподобному Сергию Радонежскому ангел сослужил во время Литургии. Существует и такое древнее сказание: епископ с диаконом, путешествуя, набрели на полуразрушенную церковь, находившуюся вдалеке от населенных мест, и захотели совершить там Литургию. И когда они в пустом храме начали службу и диакон произнес: "Миром Господу помолимся", они вдруг услышали невидимый хор, который ответил: "Господи, помилуй". Пение ангелов сопровождало всю службу... Случается и в наши дни, что священник в силу каких-то обстоятельств вынужден совершать службу один, без прихожан: есть ведь такие приходы, где людей так мало, что иногда на службе присутствуют два-три человека, а иногда и ни одного. И, хотя чин Литургии не предусматривает подобных ситуаций и предполагается, что в службе участвует собрание людей, все же и в таком случае священник не одинок, потому что ангелы, а также святые и усопшие вместе с ним приносят бескровную жертву.

Свойства Церкви

Слова Никео-Цареградского Символа "Верую... во Едину, Святую, Cоборную и Апостольскую Церковь" определяют свойства Церкви как богочеловеческого организма.

Церковь едина, ибо создана по образу Святой Троицы и являет собой тайну сущностного единства при ипостасном различии: она состоит из множества отдельных личностей-ипостасей, скрепленных единством веры и таинств. По слову апостола Павла, "одно тело и один дух... один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас" (Еф. 4:4-6). Об этом единстве всех христиан молился Иисус на Тайной вечери: "Отче святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы... Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их - да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино" (Ин. 17:11-21). Любовь трех Лиц Святой Троицы отображена в единстве Церкви. "На земле нет единства, с которым можно было бы сравнить единство церковное; такое единство нашлось только на небе, - пишет архиепископ Иларион (Троицкий). - На небе несравненная любовь Отца, Сына и Духа Святого соединяет три Лица в единое Существо, так что уже не три Бога, но один Бог, живущий триединой жизнью... Люди, вступившие в Церковь и возлюбившие друг друга, подобны трем Лицам Пресвятой Троицы".1

О святости Церкви говорит апостол Павел, сравнивая Христа с женихом, а Церковь с невестой: "Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее... чтобы представить ее себе славною Церковью, не имеющею пятна или порока или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. 5:23-27). Святость Церкви обусловлена не только святостью Христа как ее главы, но и святостью, к которой призваны все ее члены: апостолы в своих посланиях часто называет христиан "святыми", подразумевая, что святость - не недосягаемый идеал, но норма для членов Церкви. К святости призван каждый христианин, и во все эпохи в Церкви есть истинные святые, однако таких святых, превзошедших грех и страсти, очень мало. Большинство христиан - грешники, являющиеся членами Церкви не в силу достигнутой святости, но в силу своего стремления к ней и покаяния. Задача Церкви и заключается в том, чтобы освящать их и приводить к Богу. В этом смысле о христианах говорится, что они находятся in patria et in via - в отечестве и в пути, то есть одновременно внутри Церкви и еще на пути к ней.

Славянский термин "соборная" является не совсем адекватным воспроизведением греческого katholike (кафолическая), что значит "всеобщая", то есть объединяющая христиан, рассеянных по всему миру, а также всех святых и усопших. Как говорит святитель Кирилл Иерусалимский, "Церковь называется соборной потому, что во всеобщности и без всякого опущения преподает все, что должно входить в состав человеческого знания - догматы о видимом и невидимом, о небесном и земном..."2

Апостольство Церкви заключается в том, что она основана апостолами, сохраняет верность их учению, имеет преемство от них и продолжает их служение на земле. О том, что Церковь создана "на основании апостолов и пророков", говорит апостол Павел (Еф. 2:20). Под апостольским преемством понимается непрерывная цепь рукоположений (т.е. посвящений в сан епископа), идущая от апостолов до сегодняшних епископов: апостолы рукоположили первое поколение епископов, те в свою очередь рукополагали второе поколение, и так до наших дней. Христианские общины, где это преемство прервалось, признаются отпавшими от Церкви до тех пор, пока оно не будет восстановлено. Епископы продолжают миссию апостолов на земле - миссию служения, проповеди, руководства существующими церковными общинами и основания новых общин. Не только епископы и священники, но каждый член Церкви призван к апостольскому, миссионерскому служению, к проповеди Христа словом и делом: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа" (Мф. 28:19).

Миссия, возложенная Христом на апостолов и их преемников, в наше время далека от завершения. Еще существуют на земле многие народы, которых почти не коснулась проповедь Христа, огромные регионы, где евангельское слово едва слышно. Некоторые страны, когда-то бывшие христианскими, ныне опять возвратились к язычеству и неверию, и они требуют новой проповеди, новых апостолов... 1000 лет назад равноапостольный князь Владимир крестил Русь, и с этого момента начался долгий многовековой путь постепенного искоренения язычества и насаждения христианства. К XV веку, благодаря трудам и подвигам продолжателей апостольского дела страна превратилась в ту Святую Русь, о которой мы читаем в летописях, где каждый человек - и старый, и малый - знал учение Христа, ходил в Церковь, где даже грамоте учили не иначе как по Псалтири. Но в последующие века появились тенденции, приведшие к духовному кризису, следствием которого была катастрофа 1917 года и семьдесят лет "вавилонского пленения", когда силы ада хотели окончательно уничтожить всякую память о Христе и вытравить Бога из сердец людей. И страна снова превратилась в языческую, и люди снова оказались "сидящими во тьме" и ожидающими света (Ис. 59:9). И снова перед христианами, особенно перед пастырями, преемниками апостолов, стоит та же задача, что стояла перед князем Владимиром 1000 лет назад, перед апостолами 2000 лет назад - проповедовать Евангелие и крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа, сокрушать идолов и на месте их воздвигать храмы Христа. Идолы на наших глазах сокрушились с невиданной силой, но воздвигнуть на освободившемся месте духовные храмы, заполнить образовавшийся вакуум истинной верой еще предстоит. И от того, справится ли Церковь с этой миссией, найдутся ли сегодня люди, равные апостолам в вере, ревности о Боге, любви к Христу и к народу Божьему, зависит духовное будущее России...

Апостольская община окончательно осознала себя Церковью в момент Пятидесятницы, когда на апостолов сошел Святой Дух в виде огненных языков и они получили силу к проповеди Евангелия "всем народам". Тропарь праздника Пятидесятницы раскрывает смысл этого события: "Егда снисшед языки слия, разделяше языки Вышний, егда же огненныя языки раздаяше, в соединение вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа". Здесь содержится напоминание о вавилонском столпотворении, когда Бог, увидев безумие людей, вознамерившихся построить башню до небес, сошел и смешал их языки, чтобы они перестали понимать друг друга и прекратили строительство столпа, который все равно рухнул бы и похоронил их всех под своими обломками (Быт. 11:1-9). Разрушенное по вине людей единство человеческого рода восстанавливается в Церкви, где нет различия по национальному и языковому признаку, но всем дается "новый язык" - язык веры и молитвы, единомыслия и любви. Всякий раз, когда вавилонская башня рушится (а она вновь и вновь рушится на протяжении всей истории), происходит "смешение языков", обостряются противоречия между нациями, возрастает непонимание и недоверие. И только Святой Дух, который есть "Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия" (Ис. 11:2), Который живет и действует в Церкви, может примирить всех, призвать к соединению и согласию.

Церковная иерархия

В Древнем Израиле священниками могли становиться только лица, принадлежащие по рождению к колену Левия: для всех остальных священство оказывалось недоступным. Левиты были посвященными, избранными для служения Богу - они одни имели право приносить жертвы, воскурять фимиам, возносить молитвы и петь в храме; участие народа в богослужении сводилось к пассивному присутствию. Но ветхозаветные жертвы, как говорит апостол Павел, не могли избавить человечество от рабства греху: "Невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи... Всякий священник ежедневно стоит в служении и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов" (Евр. 10:4-11). Поэтому Христос принес в жертву Самого Себя, чтобы раз и навсегда избавить человечество от рабства диаволу: "Освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа... Он... принесши одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога... Он одним принесением навсегда соделал совершенными освящаемых" (Евр. 10:10-14).

Христос стал одновременно и Священником, и Жертвой. Не принадлежа по рождению к колену Левия, Он стал единым истинным "Первосвященником во век по чину Мелхиседека" (Пс. 109:4). Мелхиседек, некогда встретивший Авраама, принесший хлеб и вино и благословивший его, - священник "без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни" (Евр. 7:3) - был ветхозаветным прообразом Христа. Отдав Свое Тело на смерть и пролив Кровь за людей, преподав в таинстве Евхаристии это Тело и эту Кровь верным под видом хлеба и вина, создав Свою Церковь, которая стала Новым Израилем, Христос упразднил ветхозаветную церковь с ее жертвами и левитским священством, снял завесу, отделявшую Святое святых от людей, разрушил непреодолимую стену между сакральным левитством и профанным народом. В Церкви Христовой все люди являются "царями и священниками" (Апок. 1:6), все вводятся во Святое святых, все становятся "родом избранным": "И вы сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы... Вы род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, чтобы возвещать совершенства призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий, некогда непомилованные, а ныне помилованы" (1 Пет. 2:5-10).

Учение о царственном священстве всех христиан выражено в Новом Завете с достаточной ясностью. И вместе тем уже в апостольские времена в Церкви существовало иерархическое священство, то есть особые люди, избранные для служения Евхаристии и предстоятельства над народом. В Деяниях говорится об избрании семи диаконов (греч. diakonos означает "слуга") и посвящении их на служение (Деян. 6:6). Проповедуя в различных городах Римской империи, апостолы основывали там христианские общины и рукополагали епископов (греч. episkopos - букв. "посетитель", "блюститель") и пресвитеров (греч. presbyteros - букв. "старший") для возглавления этих общин. Служение епископов, пресвитеров и диаконов было служением предстоятельства, учительства и духовного руководства, обусловленное различием служений всех членов Церкви, составляющей единый организм: как в человеческом теле каждый член выполняет свою функцию, так и у членов Церкви различные служения. "Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех... И иных Бог поставил в Церкви во-первых апостолами, во-вторых пророками, в третьих учителями", - говорит апостол Павел (1 Кор. 12:4-28).

Иерархическое священство существует в Церкви именно благодаря всеобщему царственному священству всех христиан. Священник, имеющий рукоположение, но по каким-либо причинам отделившийся или отделенный от Церкви, оказавшийся вне ее организма, выпавший из царственного священства народа Божьего, теряет свои священнические права. Внутри Церкви иерархическое священство неразрывно связано с народом Божьим - и одно не может существовать без другого: как община не может быть Церковью без священника, так и священник не может быть таковым без общины. Священник ни в каком случае не является единоличным совершителем таинств: все таинства совершаются им при участии народа, вместе с народом и с согласия народа. Чин Литургии наглядно показывает, что предстоятель священнодействует от лица народа и участие народа в служении не является пассивным. Каждый возглас священника запечатлевается словом "аминь" (евр. "истинно"), произносимым народом (чин Литургии не знает понятия "хор", а только понятие "народ"; в нашей богослужебной практике хор как бы олицетворяет народ), каждое благословение священника сопровождается ответным благословением народа. Священник и народ равны: "Мир всем", - говорит священник; "И духови твоему", - отвечает народ; "Благодать со всеми вами", - говорит священник; "И со духом твоим", - отвечает народ. В некоторых случаях сам священник просит благословения у народа: "Благословите, отцы святые и братия, и простите мне, грешному...", на что народ отвечает: "Бог да простит тебя" (чин полунощницы). В древней Церкви рукоположение священника и епископа совершалось с согласия народа, причем, как правило, в эти степени возводились лица, избранные народом: в чине рукоположения до сих пор сохраняется возглас народа "аксиос" (греч. "достоин"), выражающий одобрение посвящяемому.

В Церкви существует три иерархических степени: епископы, священники и диаконы. Епископы возглавляют церковные области - епархии, состоящие из какого-то количества приходов. Священники возглавляют отдельные приходы - храмы. Диаконы помогают священникам и епископам при совершении Литургии.

Трехстепенная иерархия существует в Церкви с глубокой древности, хотя, вероятно, не с самого момента ее основания. В посланиях апостолов мы не видим четкого различия между епископами и пресвитерами - оба термина чаще всего употребляются как синонимы: "Для того я оставил тебя в Крите, - пишет апостол Павел Титу, - чтобы ты довершил недоконченное и поставил по городам пресвитеров, как я тебе приказывал, если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных... Ибо епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель" (Тит. 1:5-7). Во времена апостолов еще не было различия между епархией и приходом, так как церковная община, будь то на Крите, в Эфесе или в Риме, включала в себя всех верных этого города (или страны) и являлась "поместной" Церковью (т.е. Церковью этого "места").1

Но по мере расширения Церкви возникла необходимость в старших пресвитерах, возглавлявших общины одного округа и обладавших правом рукополагать пресвитеров в эти общины. Уже во II веке священномученик Игнаний Богоносец ясно указывает на епископа как возглавителя Церкви и пресвитеров как его сослужителей, находящихся в полном единомыслии с ним и подчиняющихся ему: "Пресвитерство так согласно с епископом, как струны в цитре".2 Повинуясь епископу, пресвитеры повинуются Самому Христу в его лице. Для святого Игнатия епископ олицетворяет всю полноту Церкви, и несогласие с ним означает разрыв с Церковью. К иерархии нужно относиться с уважением: "Все почитайте диаконов как заповедь Иисуса Христа, а епископов как (самого) Иисуса Христа... пресвитеров же как собрание Божие, как сонм апостолов. Без них нет Церкви".3

По учению Церкви, нравственное несовершенство того или иного священнослужителя не влияет на действенность таинств, совершенных им, потому что при совершении таинств он является лишь орудием Бога. Сам Христос крестит людей, Сам совершает Евхаристию и причащает их, Сам в таинстве исповеди отпускает им грехи. Священник в чине исповеди говорит кающемуся: "Вот, Христос невидимо стоит, принимая исповедь твою... я же только свидетель, чтобы свидетельствовать перед Ним все, что ты скажешь". Однако, если Христос по Своему безграничному милосердию терпит недостойных и порочных служителей в Церкви, как Он терпел Иуду среди апостолов, это не оправдывает самих священнослужителей, носящих сан не по праву. Будучи орудием, свидетелем и служителем Бога, священник должен быть, насколько возможно, чист, непорочен и непричастен греху. Нравственное несовершенство клириков, грехи и пороки духовенства всегда были болезнью и бедой Церкви, так как они, хотя и не влияют на действенность таинств, тем не менее подтачивают авторитет Церкви в глазах людей, разрушают веру в Бога. Чаще всего о Боге судят по его служителям, что вполне естественно, так как священник является образом Христа. И как горько иногда человеку увидеть в священнике вместо сочувствия равнодушие, вместо любви неприязнь, вместо нравственной чистоты распущенность, вместо честности лицемерие. От человека, на груди которого крест с изображением Христа, распятого за людей, ждут такого же сострадания и такой же любви, как от Самого Христа. "Будь образцом для верных в слове, в жизни, в любви, в духе, в вере, в чистоте", - говорит апостол Павел Тимофею, которого он рукоположил в сан епископа (1 Тим. 4:12).

1 У св. Климента Римского (I в. ) еще нет различия между епископами и пресвитерами - он упоминает только о епископах и диаконах. Cм. 1-е Послание к Коринфянам 42 [Ранние Отцы Церкви. Брюссель, 1988. С. 69].  ^

2 Послание к Ефесянам 4 [Ранние Отцы Церкви. С. 103].  ^

3 Послание к Траллицйам 3 [Там же. С. 118].  ^

Женщина в Церкви

На протяжении всей истории Церкви священническое и епископское служение в ней могли исполнять только мужчины. Это не просто традиция, являющаяся следствием неравенства между мужчинами и женщинами в древние времена. Священство изначально является служением духовного отцовства. Женщина может быть матерью, женой, дочерью, но она не может быть отцом. Материнство не ниже отцовства, но это другая миссия, другое служение. Чем отличается отцовство от материнства, знает только ребенок, хотя и не может выразить это словами. Отличие духовного отцовства от любого другого служения знает всякий христианин, имеющий духовного отца. Православная Церковь отрицательно относится к введенному недавно в протестантских общинах институту женского священства, но не потому только, что Православие традиционно и консервативно, тем более не потому, чтобы оно унижало женщину и считало ее ниже мужчины, а потому, что оно очень серьезно относится к отцовству в Церкви и не хочет его лишиться, поручив женщине не свойственное ей служение. В организме Церкви каждый член выполняет свои функции и является незаменимым. Отцовство не может быть подменено ничем, и, лишаясь его, Церковь утрачивает свою целостность и полноту, становясь семьей без отца или организмом без необходимых членов.

В этом смысле показательны отношение христианства к браку и его взгляд на роль женщины в семье. Христианская семья - это "малая церковь", созидаемая по образу Церкви Христовой. По учению апостолов, главой семьи является муж, а не жена. Но главенство мужа не означает неравенства. Власть мужа - это власть любви так же, как власть Христа в Церкви: "Как Церковь повинуется Христу, так и жены (повинуйтесь) своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее... Каждый из вас да любит свою жену как самого себя, а жена да боится своего мужа", - говорит апостол Павел (Еф. 5:22-33). "Да боится" не означает страха перед силой, но боязнь оскорбить мужа, разрушить любовь и единомыслие в семье. А главенство мужа - это готовность любить до самопожертвования, как Христос любит Церковь. Будучи главой семьи, муж должен оказывать любовь и уважение жене: "Мужья, обращайтесь благоразумно с женами... оказывая им честь как сонаследницам благодатной жизни" (1 Пет. 3:7). Не неравенство, а гармоничное единение при различии функций - вот что должно быть и в семье, и в Церкви. Ибо если семья - малая церковь, то и Церковь - большая семья.

Отцовство священника не ограничивается его функцией возглавителя и руководителя общины. Как раз возглавление в некоторых случаях поручается женщине. Например, женским монастырем всегда руководит игумения, которой подчиняются не только монахини, но и священники, служащие в этом монастыре. В древних монастырях существовали старицы - духовные руководительницы, обладавшие правом принимать исповедь у монахинь. Даже таинство Крещения в особых случаях может совершить женщина (например если поблизости нет священника, а человек при смерти), и это таинство признается действительным и законным.

Однако история Церкви не знает случая, чтобы женщина служила Литургию или рукополагала священников, как это бывает теперь в протестантских общинах. Священник, совершающий Евхаристию, символизирует Христа - Бога, ставшего человеком-мужчиной. А Церковь придает важное значение литургической символике: согласно православному пониманию, между символом и реальностью существует прямая взаимозависимость, так что при изменении символа происходит подмена реальности, которая стоит за ним.

Но в древней Церкви существовали диакониссы, имевшие достаточно широкие обязанности: они, например, помогали епископам при совершении таинства Крещения, участвовали в совершении Евхаристии. Вопрос о восстановлении института диаконисс серьезно обсуждался в Русской Православной Церкви в период подготовки к Поместному Собору 1917-18 гг., но последующие события помешали осуществлению некоторых намечавшихся церковных реформ. Фактически многие важные и незаменимые служения, в том числе и литургические, родственные служению диаконисс в древней Церкви, сейчас выполняют женщины: они приготовляют хлеб для Евхаристии, читают и поют в храме, нередко руководят хором.